Бойцы называют ее «Мотылек»

Язиля попала на войну, как и многие другие, по зову сердца.

Первый контракт она заключила через Российский университет спецназа, а через полгода — второй, с батальоном «Север-Ахмат».

Ее путь в зону СВО начался с желания помогать, спасать жизни. Сострадание и милосердие всегда было у Язили в крови, поэтому она и выбрала профессию медика — поступила после школы в Нижнекамский медицинский колледж. Семейные обстоятельства сложились так, что пришлось прервать обучение, она вернулась в район и устроилась санитаркой в Аксубаевскую ЦРБ, проработав здесь почти два года.

— Когда началась СВО, конечно, стало тревожно. И одновременно в сердце поселилось желание записаться в добровольцы. Я обзвонила все ведомства, чтобы поехать спасать ребят, но в России на тот момент призывали только мужчин. Прочитала, что в Чеченской республике набирают женский батальон, позвонила. Так я попала в Чечню, — вспоминает Язиля.

Первый ее контракт был краткосрочным, всего три месяца. Полгода после него девушка работала на скорой в Чеченской республике, получила диплом об окончании колледжа. Как и все, строила планы на дальнейшую жизнь.

— У меня был очень близкий человек, военный, служил в ВДВ, — делится Язиля, — Мы мечтали пожениться. Он тоже был призван на СВО, часто созванивались, рассказывал об обстановке, как освобождали города и села. Его не стало в январе 2023 года. Обстоятельства бывают разные, но ему не оказали вовремя помощь, а вернее не смогли оказать. Второй порыв заключить контракт — это именно потеря близкого человека. Контракт заключила в августе 2023 года, на три года.

Задача военной медсестры — оказывать первую медицинскую помощь в полевом госпитале, а при необходимости выдвинуться на передовую и помочь фельдшерам вытащить ребят. Самым главным умением на войне она считает самообладание. И признается, что она старается его воспитать в себе — без эмоций, машинально, на автомате выполнять все необходимые манипуляции, чтобы спасти солдата. Но не всегда это удается.

Язиля не знала чеченского языка, но потихоньку учится ему. Это просто необходимо, ведь даже на передовой приходится искать поблизости кого-то, знающего русский язык, чтобы узнать, нет ли у раненого бойца аллергии на лекарства, уточнить, где что болит и что он чувствует.

— Бывали моменты, когда человека было уже не спасти, — с особой, не присущей в обычной жизни девушкам сдержанностью, рассказывает Язиля. — Но ты понимаешь, что необходимо забрать любой ценой тело, чтобы родные могли предать его земле. Это не объяснить. Очень тяжело, когда человека знаешь, разговаривали перед боем, а через пару часов он погибает. Ты улыбаешься раненым, приободряешь их. Бойцы мне говорят, как лучик солнца сияешь, к тебе все тянутся, как к свету, поэтому и позывной мне дали «Мотылек».

И во время нашего разговора девушка все время улыбается. Но за этой улыбкой скрывается тяжелый груз потерь и переживаний не только за своих ребят, но и тоски по дому и сыну. Две параллельные жизни, одна дороже другой. Там ребята ее называют сестрой, здесь она — дочь и мама.

— Тимур пошел в первый класс, приехала специально проводить его в школу. Сын знает, что я на войне. Домой звоню часто, общаемся и каждый раз спрашивает: мам, ты приедешь, когда приедешь? А когда приезжаю, не отходит ни на шаг, понимает, что мне придется уехать, лишь просит, чтобы уезжала ненадолго. Иногда по два-три дня не удается выходить на связь, родители волнуются. Они не знали о моем решении, знакомые рассказали им, что видели меня в одном из репортажей по телевизору. Мама все чувствует по голосу, но перед каждым звонком настраиваешь себя, переключаешься, улыбаешься и говоришь, что все хорошо. Папа просит вернуться, говорит: мне нужна дочка, ты уже доказала, что хотела. Мама добавляет: ты уже за всех навоевалась, за брата, за братишку. Они не знали, что теперь я там на три года, — рассказывает Язиля. — Бывают минуты, когда хочется домой, к сыну и любимых маминых мантов.

— Ведь у войны не женское лицо? — задаю вопрос Язиле.

— Теперь уже общее, — говорит, глядя глаза в глаза, военная медсестра.

— Там ведь опасно и страшно?

— Все преодолимо. Прилеты обычно бывают ночью, когда у человека крепкий сон. Когда находишься в помещении и слышишь свист, ждешь: прилетело, три секунды прошло, нет — не нам, следующий снаряд, нет — не нам...

— Как часто плачется?

— Плачется, но моих слез не видит никто, точнее не должен видеть, — уверена девушка.

В разговоре с Язилей вспомнили легендарного педагога многих поколений, участницу войны из Аксубаева радистку Нину Александровну Телешеву. Оказалось, что в школе Язиля брала у нее интервью, которое хранит на диске до сих пор. Тогда она была восхищена тем, что юная Нина ушла на фронт со студенческой скамьи. Но тогда еще не знала, что выберет такой же путь. Путь, когда жертвуешь собой ради спасения других, ради будущего своей страны. Язиля Митрофанова — пример настоящей женщины, женщины-воина, которая способна не только лечить раны, но и выстоять в самых сложных условиях.

Мы проговорили часа полтора. С глубоким уважением Язиля рассказала о традициях и обычаях Чеченской республики, в том числе и в женской роте батальона «Север-Ахмат». Пять раз в день и женщины, и мужчины читают намаз, независимо от того, в госпитале находятся или на передовой, один страхует — другой молится. У военных медсестер своя форма — длинное закрытое платье, брюки разрешаются только на передовой.

Язиля поведала много историй спасений и потерь, ставших родными, бойцов.

Их родные звонят, даже приезжают, чтобы сказать спасибо «Мотульку» лично, передают приветы.

Слушая историю военной медсестры, невозможно было сдержать слез. Ведь эти истории о силе духа, верности долгу и невероятной стойкости 28-летней девушки, которой самое время радоваться жизни, любить и быть любимой, строить семейное гнездышко, обустраивать быт.

Девушка призналась, что самым тяжелым периодом было, когда брали Херсон и несколько суток работали на износ. Язиле довелось быть ассистентом у военного врача из Севастополя. И физически, и морально было непросто. Стоны, крики, запах крови и бесконечный поток раненых. Но медсестра на войне — это больше, чем медсестра. И даже если жизнь раненого на волоске, нужно вытащить его за этот волосок. В какой-то момент она почти сломилась, но взяв себя в руки, попросила дать пять минут, чтобы прийти в себя.

— Ровно пять, — бросил в ответ доктор, подчеркнув интонацией, что эмоции — не лучший помощник в деле спасения людей.

Через пять минут, проплакавшись и прокричавшись, она вернулась и принялась за дело, доктор давал указания, ибо не успевал помочь каждому бойцу, ей самой пришлось вытаскивать торчащие осколки и сшивать сосуды. Она по сей день благодарна этому доктору за бесценный опыт, что преподал, когда служил в их батальоне.

Контрактникам в Чечне, как и на всей территории России, предоставляются льготы. Добровольцы, имеют возможность на льготных условиях поступить в учебное заведение, чтобы получить средне-специальное или высшее образование. Пользуясь такой возможностью, Язиля уже подала документы в медицинский вуз, чтобы стать военным хирургом. Пусть эта профессия будет только мирной.