Аксубаевский журналист меняет профессию: так ли страшен труд животновода, как его малюют

Коллега предупредила меня, что одежда после фермы пропахнет так, что ее не отстирать, сапоги по той же причине одевать лучше резиновые и что по приезду семья навряд ли оценит героизм из-за «фермерского аромата». Но это не сдержало мое стремление отработать хоть несколько часов животноводом. И облачившись в спортивную куртку, джинсы и платок (это, на мой взгляд, главное в образе доярки, что оценила и дочка, хихикнув и бросив кратко: «вылитая доярка»), прихватив фотоаппарат, отправляюсь на карасинский животноводческий комплекс.

Подъезжаем в сумерках, наблюдаю, как на территорию одна за другой въезжают повозки с сенажом и груженые мешками – корм для вечерней дойки, а в корпусах горит свет. Понимая, что в работе на ферме мне не помогут ни блокнот, ни карандаш, ни фотоаппарат, ни опыт работы, начинаю нервничать. Честно признаюсь, что, родившись в сельской местности попытка подоить корову мной предпринималась единожды – брат держали корову для детишек-погодок и я не думала, что это сложный процесс надоить ведро молока. Однако желание и романтика пропали вмиг, как в первый и последний же раз их корова Зинка стала размахивать хвостом, норовя огреть меня по лицу, а почуяв чужие руки, и вовсе угодила ногой в ведро.

В раздумьях вхожу в первую попавшую дверь, попросив водителя не отходить от меня (еще один страх из детства – возле Аксубаевской совхозной фермы всегда бегали стаи собак и мы-школьники, возвращаясь с поля во время уборки свеклы, обходили ее далеко стороной). Но не пасовать же сейчас, тем более, что выбора нет – к оставленной у ворот фермы машине уже подбежала собака.

Несмотря на воскресный день и визит «без предупреждения» на рабочем месте застаю и заведующего фермой – Алмаза Гиматдинова и веттехника Равиля Нургатина, а из корпусов слышатся не мычание голодных коров, а веселые голоса животноводов. Это дружелюбие придает уверенность.

– У нас каждый день недели – рабочий. 378 голов, два корпуса, около сотни – сухостойные и в запуске, в родильном отделении – отелы. Скотники посменно работают даже ночью, – вводит в курс дела заведующий фермой.

– Ну а меня на работу возьмете? – интересуюсь робко. – Могу сгодиться, корма точно помогу раздать, и навоз почистить, хотя хотелось бы и в дойке поучаствовать (а сама все еще помню о Зинкином хвосте).

И уже представляю, что вертится в голове специалистов (свалилась на нашу голову!). Но все также уверенно прошу проводить меня к месту работы.

Экскурсию по ферме для меня начинают с родильного отделения, все еще не веря в цель моего визита. Телятница Фарида Закирова ловко очищает навоз в одном из боксов у телят.

– В родильном отделении 35 голов, телята размещены по возрастам, этим два месяца, а там дальше – только еще вчера родились. Малышей кормим цельным молоком, затем добавляем заменитель (ЗЦМ), вводим сено, добавки, сухой корм. Одно из главных условий в содержании телят – в помещении не должно быть сырости и сквозняка, – говорит телятница.

Берусь за вилы и я, предварительно одев рабочую фуфайку и перчатки. Телята жмутся по углам: «кто принял на работу эту тетку!». Но не все так плохо: бокс очищен за минуты. P.S.: девочки, кому сбросить лишние кило – советую устроиться на ферму, задействованы все группы мышц и судя по фигурам телятниц это реально помогает!

В ворота фермы въезжает повозка, у которой снова вертится собака. Скотник Газинур Миндубаев привез фураж и умело распределяет его по кормушкам – он кормит будущих и новоиспеченных «мамаш».

Ну это несложно: беру в руки ведро с кормом и я, стараясь разделить его содержимое на пять равных частей. Скотник одобрительно кивает, дескать, все нормально и предупреждает:

– Лишнего нельзя – корм со склада раздается из расчета на одну голову, кому-то может не хватить.

По норме дойным коровам положено три килограмма фуража, отелившимся по два, а быкам – по четыре.

Если телятницы очищают боксы молодняка, то чистота основного помещения – дело рук скотников. 

Вторая телятница Нина Антипова весело напевает в боксе для телят:

– Это же как дети, ждут, голос мой слышат – мычат, каждый норовит облизать и зажевать халат, а я им пою – с песней они покладистее становятся.

И заливисто смеется, сразу чувствуется, что для нее работа – любимая, иначе не ездила бы она уже полтора года вахтовым методом в Карасу из Мамыкова, где закрылась ферма, на которой проработала больше 30 лет.

Кстати, на карасинском комплексе работают доярки из Мамыкова, Русской Киремети, Сунчелеева, Кривоозерок и только двое из Карасы. Все-таки не каждый желает вставать с первыми петухами, чтобы к четырем утра быть на ферме и выкладываться физически по полной в течение трех с половиной-четырех часов. Где-где, а здесь точно не прокатит отсиживаться за чьей-то спиной. У каждой доярки – своя группа коров, меченая по окрасу рогов. Зарплата доярки и скотника – на языке у коровы и полностью зависит от ухода за животным.

Доярки выгребают навоз из-под каждой коровы прежде, чем приступить к дойке. А у меня еще остались вопросы.

– Неужели у каждой коровы есть свое имя? – интересуюсь у одной из доярок Светланы Влодарчик.

– Ну да, вот эту я зову Чебурашкой – у нее нет рогов, зато какие уши…

Она объясняет, что перед тем, как подсоединить доильный аппарат необходимо обмыть вымя, передавая мне ведро и тряпку и прежде, чем подключить аппарат – сдоить первые струйки вручную. А попутно рассказывает о доильном аппарате «в нем ничего сложного, берешь в левую руку и правой подправляешь». Буренка оказалась на редкость послушной – так мне показалось, не то, что Зинка. Но когда я стала присоединять аппарат и она вдруг замотала головой и повернула ко мне морду – «эти глаза напротив…» сказали мне все… и я перешла к другой – Пеструшке. Она позволила провести и гигиенические процедуры, и подцепить аппарат, который все же помогла мне подсоединить доярка или как она именуется «оператор машинного доения» и аппарат загудел. Возле каждой коровы – молокоотвод или попросту сказать – труба, к которой цепляется доильный аппарат, по всем трубам молоко поступает в холодильное отделение. Недоумеваю: а как же считают надои по группам и стимулируют труд лучших работников фермы?

– Надои в каждой группе считаются индивидуально, вначале молоко собирается по отдельности в колбы, на входе в которые установлены счетчики, а уже потом идет в общий охладитель – так называемый «танк», общей емкостью шесть тонн. А затем его увозят на молоковозах – перекачивая по той же схеме – с помощью шланга и насоса, – говорит учетчица Дания Нургатина.

Кстати, молокопровод промывается после каждой дойки в три фазы – вода, щелочь, кислота, что исключает антисанитарию.

В целом валовый надой на ферме отделения «Караса» составляет на 14 января 3368 килограммов. В среднем от коровы на ферме в день получают в летнее время по 23-25 килограммов молока, причем утром самые высокие надои. Зимой, естественно, они падают.

Кстати, в этом году завезли племенных коров и рассчитывают повысить молокоотдачу уже в ближайшее время. На комплексе содержат шесть быков для воспроизводства племенного стада. Несмотря на внушительный вес – по четыре центнера, по словам заведующего фермой, они безобидны. Алмаз потрепал каждого по загривку и даже прошелся между ними. Но морда больше чем с ведро не показалась мне особо ласковой, и я ограничилась нахождением вне карды.

Пробыв на ферме более двух часов, почистив бокс, подметая в корпусе и вникнув поверхностно в каждую из профессий, я поняла, что и телятницей, и дояркой, и скотником, увы – быть непросто. Условия работы, мягко сказать, не отличаются блеском и шиком. Амбре чуется за версту от фермы, что говорить о центре его скопления — закрытом коровнике? Хотя ощущаешь аромат только в первые минуты – потом привыкаешь. Но между тем, на ферме нет особой текучести кадров, но вакантные должности периодически появляются. Работа, конечно, трудная, но для села заработок – более, чем приличный. Бытующее мнение, что здесь работают без выходных – тоже ошибочно, естественно, всем одновременно в субботу или воскресенье его  не дают, но раз в неделю отдыхает каждый и в праздничные дни – по очередности. Разве что рабочий график неудобен – приходится, отработав утреннюю дойку возвращаться домой, а вечером снова идти на работу.

Но животноводы признались, что на селе и домашних хлопот-забот – немало и такой график для них даже удобен. Кстати, никто из работников фермы не пожаловался на условия труда и на зарплату.

Как поделился сам заведующий фермой до вступления в должность в летнее время он пас табун и зарабатывал не менее 19 тысяч, зарплата доярок варьируется в зависимости от надоев и количества голов в группе в пределах 12 тысяч рублей. Так что заработать можно и на селе – главное, как и в любой профессии – было бы желание.